На зоне говорят: «Мы Юлю не обидим» (ФОТО)

Судебные процессы в нашей стране стали популярнее «мыльных опер». Затаив дыхание‚ страна ожидает часа «Ч», когда будут вынесены приговоры троице самых известных обвиняемых: экс-министру внутренних дел Юрию Луценко, бывшему премьер-министру Юлии Тимошенко и вероятному убийце Георгия Гонгадзе — Алексею Пукачу. Где-то «за кадром» маячит и персона судьи-«колядника» Игоря Зварыча. Напомним, что его судьба тоже до сих пор не решена. Впрочем, лично нас больше интересует другой вопрос. Какая жизнь ожидает всю четверку, если суд приговорит их к наказанию в виде лишения свободы? В какие колонии их отправят? Каким образом к ним будут относиться осужденные и администрация? И какую работу, в конце концов, им там поручат выполнять? Наши корреспонденты попытались найти ответ на эти вопросы.

В ОДНУ ЗОНУ. В обычную колонию Игорь Зварыч, Алексей Пукач и Юрий Луценко не попадут. Еще со времен СССР бывших судей и сотрудников органов содержат отдельно от обычных преступников (по официальной версии, это сделано для того, чтобы у криминалитета не возникло искушения отомстить своим старым недругам, но в народе говорят: в «ментовских» колониях условия лучше). Поэтому мы решили съездить в единственную в нашей стране «красную зону» (так в просторечии называют колонии для «оборотней в погонах»), которая находится в поселке Макошино Менского района Черниговской области.

Колония. В органах про эту зону знают

Со стороны МИК-91 ничем не отличается от колоний, которые предназначены для «простых смертных». Высоченный бетонный забор выкрашен в белый цвет. На вышках — вооруженная охрана. По периметру — колючая проволока. В общей сложности здесь содержится около 600 человек. Большинство попались на взятках. Но среди колонистов есть и разбойники, и угонщики машин, и воры, и даже убийцы. При этом подавляющее большинство — прапорщики или лейтенанты. Несколько десятков — капитанов и майоров. А вот генералов здесь никогда не было и нет.

Как и в других учреждениях среднего уровня безопасности (раньше их называли «общаком»), осужденные разделены на отряды, а сама колония — на «локальные зоны». Проще говоря, каждый барак огражден высоким железным забором. Поэтому без сопровождения выйти из «локалки» осужденные не могут. Деревьев на территории зоны почти нет. Под ногами — плавящийся асфальт. Над головой — немилосердное солнце. Рядом с бараками мы замечаем накачанных мужчин с обнаженным торсом. Некоторые заключенные поднимают штангу. Другие «качаются» на стареньких тренажерах. Кстати, в обычных колониях спортом в лучшем случае занимаются единицы. А здесь «горой мускулов» может похвастаться каждый осужденный!

— В этом нет ничего удивительного, — утверждает экс-следователь прокуратуры Симферополя Андрей, попавший в колонию за взятку в $4 тысячи. — После освобождения мы хотим вернуться к нормальной жизни. Занимаемся спортом, читаем, учим иностранные языки. Я, например, на свободе займусь юридической деятельностью. Кстати, под стражей я уже полтора года. А недавно за хорошую работу мне изменили заключение на исправработы по месту жительства. Так что скоро поеду домой.

НА ОДНОМ ЯЗЫКЕ. Как известно, для обычных колоний характерно противостояние осужденных и администрации. Но в МИК-91 подобных проблем не бывает. Здесь и не слышали о бунтах. Тем более — о побегах. Обе стороны чувствуют себя частью единого целого и говорят «на одном языке». Например, заключенные часто обращаются друг к другу по званию. А к тем, кто старше по чину‚ — на вы! Стоит ли говорить о том, как тут сводят счеты? Если осужденный милиционер встретил в зоне своего злейшего врага, экс-сотрудника прокуратуры, он не станет с ним драться. Но обязательно устроит «подлянку». Подбросит запрещенный предмет (например, деньги, золотую цепочку или мобильный телефон). Либо анонимку напишет. Как администрация будет реагировать? Это зависит от того, на каком счету находится жертва. Могут закрыть глаза. А могут и воспользоваться оказией.

— В этом году мы только один раз отправили осужденного в дисциплинарный изолятор (камера тюремного типа, в которой можно лежать на койке только ночью. — Авт.), — рассказывает замначальника колонии Анатолий Лиштван. — Инспектор сделал ему замечание из-за непришитого нагрудного знака. А тот его — по матушке!

Качаются. Осужденные говорят: спорт не дает им деградировать

Расписание дня в зоне стандартное. Подъем в 6 утра — отбой в 22 вечера. А вот с питанием дела обстоят несколько иначе, чем в обычных зонах. При каждом отряде есть бытовки, где осужденные могут сами приготовить себе еду из продуктов, которые они получают от родственников. Эта маленькая деталь делает пребывание в МИК-91 вполне сносным. Тут и супчик можно сварить. И картошку поджарить. Другие отечественные колонии такой роскошью похвастаться не могут. А кормят в зоновских столовых не ахти. Могут «угостить» и пустой баландой, и пропавшим мясом!

— Здесь не так уж и плохо, — говорит экс-председатель одного из районных судов в Херсонской области, 50-летний Валерий Головинов. — Как я сюда попал? Решил пойти навстречу коллеге. Он меня попросил дать одному из обвиняемых в уголовном преступлении не три года лишения свободы, а три года условно. Ну, я и помог на свою голову! А когда меня посадили, этот коллега тут же занял мое место. Теперь отвечаю здесь за комнату воспитательной работы. По утрам читаю политинформации осужденным из нашего отряда.

В целом сейчас в МИК-91 отбывают наказание четверо судей. Еще один бывший председатель суда моет полы в клубе.

УБИЛ ПРОФЕССОРА. В то же время, многие осужденные в колонии работают в мебельной мастерской. Делают симпатичные тумбочки и столы.

— На свободе я несколько лет работал в налоговой инспекции, — рассказывает 26-летний Андрей из Симферополя. — Но у меня не было связей, которые могли бы помочь продвинуться по службе. Поэтому я уволился и решил заняться бизнесом. Но выяснилось, что без «волосатой лапы» и тут не справиться. Тогда мы с компаньонами решили грабить банки. Успели «взять» шесть банков в Крыму, Запорожье и Днепропетровске. А потом нас повязали. Мне дали срок — 12 лет и 6 месяцев.

Впрочем, самым хорошим местом работы в МИК-91 считается станция техобслуживания. Сюда привозят на ремонт иномарки едва ли не со всей страны. Поэтому живут мастера неплохо. На территории СТО есть даже увитая плющом беседка, в которой они могут в минуты отдыха спокойно попить чайку или перекурить.

— Я в колонии уже 14 лет, попал под суд за убийство, — говорит мастер с «золотыми руками», экс-инспектор ГАИ из Хмельницкой области Василий Новодворчук. — Осталось еще 6 лет. Дома меня ждет жена и 18-летняя дочь.

Рассказывать о своем преступлении мастер не хочет. Но замначальника колонии Анатолий Лиштван прояснил ситуацию:

— Во время одного из дежурств Василий остановил на трассе автомобиль, за рулем которого был профессор Ивано-Франковского института нефти и газа Иосиф Перун, и попросил подвезти его домой. В пути милиционер достал табельное оружие, застрелил и ограбил владельца машины. После чего облил тело жертвы бензином и поджег. Затем сел за руль автомобиля убитого и как ни в чем не бывало поехал домой.

Работнички. Экс-прокурор Андрей чинит машины, а экс-глава суда Валерий разводит цветы 

«ШИШКАМ» — НЕ МЕСТО. Конечно, если Алексея Пукача, Игоря Зварыча и Юрия Луценко приговорят к лишению свободы, то, по логике вещей, они должны отбывать наказание именно в этой зоне. Однако осужденные сомневаются в том, что после вынесения вердикта эти видные люди отправятся к ним. Мол, таким большим «шишкам», как экс-генерал, бывший глава МВД и председатель областного суда Львовщины, находиться здесь не по чину.

— Даже в случае обвинительного приговора Алексея Пукача, Игоря Зварыча и Юрия Луценко к нам не привезут! — уверены заключенные. — Такие как они, по слухам, отбывают наказания в СИЗО. Причем, в отдельных камерах со всеми удобствами: санузлом, телевизором и холодильником. Говорят, что за это им приходится много платить. Вроде бы не официально...

Впрочем, если Луценко, Зварыч и Пукач все-таки здесь окажутся, встретят их хорошо. По словам заключенных, обижаться им на эту троицу не за что, а потому и подлянок делать им не будут. Если те, конечно, «не будут гонять понты», подставлять или унижать товарищей по несчастью.  

ПОДЕЛЬНИКИ ПУКАЧА ГОВОРИЛИ, ЧТО НЕ УБИВАЛИ ГОНГАДЗЕ?

Автослесарем на СТО работает и Александр Попович — бывший водитель экс-генерала МВД Алексея Пукача. Напомним, что он, а также полковники милиции Валерий Костенко и Николай Протасов были осуждены за убийство Георгия Гонгадзе еще в 2008 году. Поэтому если Алексея Пукача таки отправят в эту колонию — почти вся «банда» похитителей Гонгадзе (кроме Костенко) будет в сборе.

«Я с вами разговаривать не желаю!» — увидев нас, сразу заявил Александр Попович. Опасаясь попасть в объектив фотоаппарата, он забежал в беседку, улегся на лавочку и закрыл лицо руками. Отказался от интервью и кум Алексея Пукача — Николай Протасов, который тоже находится в МИК-91. Он большую часть времени проводит в местной «больничке» из-за проблем со здоровьем (якобы у него очень высокое давление). А выходит только для того, чтобы помолиться в местной церквушке.

«Раньше у нас находился и Валерий Костенко, — рассказывает Анатолий Лиштван. — Работал пекарем, все его уважали. Но недавно его перевели в Домницкий исправительный центр-135 на Черниговщине. Суд принял во внимание тот факт, что Валерий Костенко уже отсидел половину своего срока с учетом времени, проведенного в СИЗО. Проще говоря, 6 из 12 лет. После чего, согласно статье 81 УК Украины, все осужденные могут просить о том, чтобы им смягчили наказание. Кстати, условия содержания в исправцентре действительно намного лучше, чем в колонии. Осужденные проживают там в общежитиях в комнатах по 10—15 человек. Могут иметь при себе ценные вещи, телефоны, украшения и деньги. Вместе с сопровождающими ходят по поселку на работу (речь идет о мебельных цехах) и в магазин. А в случае крайней необходимости могут съездить домой на 7 дней».

Любопытно, что, по словам колонистов, Костенко, Протасов и Попович стараются не обсуждать подробности расправы над Гонгадзе. В то же время несколько откровенных разговоров у бывших милиционеров якобы все-таки было. И они вроде бы утверждали, что не убивали Гонгадзе! Мол, мы (в том числе и Алексей Пукач) только привезли его в лес, привязали к дереву и оставили. А потом туда приехали другие. Но кто это был, мы не знаем. Конечно, правда это или нет, неизвестно. Но в МИК-91 не верят в то, что Пукач, Костенко, Протасов и Попович имеют непосредственное отношение к гибели Гии. В том числе и потому, что в «наружке» обычно работают «бумажные крысы», которые попросту не способны на убийство. И об этом в органах все прекрасно знают. Получается, что подельники Пукача по какой-то причине оговорили сами себя? Косвенным доказательством сказанного может являться и еще одна любопытная деталь. Еще во время судебного процесса адвокат вдовы журналиста Валентина Теличенко добивалась более мягкого приговора для Протасова, Костенко и Поповича. А потом якобы привозила к ним в колонию передачи. Более того — по слухам, как опытный юрист она помогла Валерию Костенко перебраться в исправительный центр. Стала бы она это делать, если бы они действительно были убийцами? Впрочем, официально Теличенко говорит, что согласна с приговором.

В КОЛОНИИ ТИМОШЕНКО ВСТРЕТЯТ ТЕПЛО

Юля. Во времена отсидки в СИЗО на Лукьяновке

Специальных колоний для чиновников-правонарушителей в нашей стране не существует. Поэтому после приговора (если, конечно, он будет предусматривать наказание в виде лишения свободы) Юлию Тимошенко могут отправить в обычную женскую зону с минимальной степенью безопасности. Проще говоря, туда, где отбывают наказание осужденные в первый раз. Находятся эти учреждения в Днепропетровском, Харьковском, Черкасском и Одесском регионах. Но условия в них разные.

— В Харьковской колонии много деревьев, есть красивая церковь и комната психологической разгрузки с зимним садом, — рассказывает киевлянка Ольга М., побывавшая в четырех из пяти названных колоний. — Кроме того, там сделали ремонт и заключенные живут в блоках по 10—15 человек. А в других зонах нельзя даже на несколько минут уединиться. Спать приходится в бараках на 70—80 коек. А в некоторых колониях осужденным не разрешают иметь даже пододеяльники! Вообще, все зависит от «Хозяина». Как начальник учреждения скажет — так и будет.

По словам правоохранителей, сравнивать мужские и женские колонии нельзя. Прежде всего потому, что в зонах для сильного пола действуют так называемые криминальные законы, которые навязывают «воры в законе» и их помощники — «смотрящие». А в женских — вроде бы ничего подобного нет. Но, по нашим данным, милиционеры лукавят.

— В колониях в основном какой контингент собирается? — задает риторический вопрос «смотрящая» по имени Лена, которая сейчас отбывает наказание в одном из учреждений. — Воровки, мошенницы, наркоманки и убийцы. Они и поскандалить могут, и подраться. А значит, должен быть тот, кто их рассудит. Конечно, «воров в законе»-женщин не существует. Это не «по понятиям» (проще говоря, не соответствует криминальным законам. — Авт.). Но «смотрящие» — есть. Кстати, преступный мир «греет» женские колонии так же, как и мужские. Передает нам продукты питания и сигареты…

О том, что Юлия Тимошенко вскоре может оказаться в одной из зон, моя собеседница знает из газет и телевизионных передач. Более того, утверждает, что встретят ее в колонии хорошо. Потому как уважают.

— Юля, когда в СИЗО на Лукьяновке сидела, денег не пожалела, — говорит Лена. — Дала средства, чтобы в камерах у девочек нормальные окна поставили. А уже после ее освобождения от нее передачи в СИЗО привозили. Так что мы ее не обидим. Главное, чтобы она характер не показывала. Со всеми ровно общалась…

— Самое тяжелое в заключении — это одиночество, — говорит Ольга М. — Все остальное можно пережить. Жены редко уходят от мужей, если они оказались за решеткой. Приезжают на свидания, привозят передачи. А вот о мужьях этого не скажешь. Впрочем, у Юлии Тимошенко — хорошая семья и много друзей. Думаю, они ее не покинут...

В воровском мире также поговаривают, что еще до назначения премьер-министром Юлия Тимошенко якобы неоднократно встречалась в Харькове с одним из старейших «законников» в нашей стране. Он вроде бы помогал ей решить какие-то бизнес-вопросы с другим предпринимателем. Проще говоря, выполнял роль посредника между Тимошенко и ее оппонентом. Правда это или нет, точно неизвестно. Но если да, то Юлию Владимировну в местах не столь отдаленных точно никто не обидит.

ОГРАНИЧЕНИЯ. В ЗОНУ МОЖНО ВЗЯТЬ ЧЕТЫРЕ ПАРЫ БЕЛЬЯ

Впрочем, Юлия Тимошенко легко найдет общий язык и с администрацией учреждения. Сотрудники колоний на своем веку повидали самых разных осужденных. И всех «под одну гребенку не меряют».

— Женщин с образованием мы не заставляем работать на швейном производстве или пакеты клеить, — говорит начальник Харьковской колонии Иван Первушкин. — А привлекаем к полезной деятельности. Шить могут все, а руководить — единицы! Поэтому у нас бывшие бизнес-вумен (а их немало!) командуют отрядами заключенных либо работают завхозами. Ну, или за порядком в комнатах свиданий с родственниками следят…

— Быть завхозом или убирать в комнатах свиданий действительно удобно, — говорит «смотрящая» Елена. — Главное, что ты сама себе хозяйка. Никто не мешает. И бытовочка, как правило, есть, где можно еду приготовить. А это у нас роскошь! Но хорошее место в зоне так просто не получишь. Для этого нужно плитку в колонию завезти для душевых. Или, например, холодильники купить. Впрочем, я думаю, что у Юлии Владимировны с этим проблем не будет…

В то же время в колонии Юлии Тимошенко придется забыть о многом, к чему она привыкла на свободе. В частности, колонисткам не разрешается красить волосы. А вдруг они сбегут, а изменившийся цвет волос помешает правоохранителям их поймать? Кроме того, им нельзя иметь при себе «колюще-режущие предметы». В том числе и маникюрные наборы. Ведь не исключено, что осужденные поскандалят и друг друга порежут! Да и гардероб у обитательниц зон весьма скудный.

— В колонию разрешается взять четыре пары белья, две футболки и один спортивный костюм, — вздыхает Лена. — Но ходить в нем можно только в свободное от работы время. Если откажешься носить в швейном цеху «спецовку» и косынку, можно и в карцер угодить…

Любая женщина испытает шок и от того, что согласно правилам внутреннего распорядка, посещать баню осужденные могут только по воскресеньям.

— Признаюсь, что в этом месяце мы это правило нарушили, — говорит Иван Первушкин. — Сделали из-за жары исключение — разрешили заключенным мыться два-три раза в неделю. Этот вопрос решает администрация на свое усмотрение.

Впрочем, в женских колониях условия содержания все-таки немного мягче, чем в мужских. Например, здесь нет «локалок», и колонистки могут спокойно передвигаться по всей территории зоны. А значит, «дышится» им все-таки легче. Да, и питание, пусть не намного, но лучше. А по праздникам осужденным разрешают самостоятельно испечь что-нибудь вкусненькое.