Поздно

Обмельчал Днепр, заболели и почти вымерли наши «фирменные» каштаны, легендарные Печерские холмы оседлали серые новострои, заменив собой исторические особняки города и плотно подступив к монастырским стенам – в общем, наш мегаполис бурно развивается, как радостно рапортует любимый мэр новых кыян.

С чего начинается человек? Со своих детских впечатлений, конечно: лично для меня Киев всегда был театральным городом – родители приучили не пропускать премьер и, разумеется, слушать классическую музыку. Помню свое детское потрясение органом Домского собора в Риге, а затем радость нашей семьи от того, что и у нас орган не хуже: изготовленный в конце 1980-х годов чехословацкой фирмой Rieger-Kloss, он стал жемчужиной Киева, открыв для нас костел Св. Николая – Дом органной и камерной музыки – великолепный собор, построенный в неоготическом стиле на рубеже ХIX-XX вв. знаменитым киевским архитектором Владиславом Городецким.

Я говорю «киевский костел» и слышу Ave Maria в исполнении Ольги Басистюк – сколько раз я приходила в этот храм музыки, чтобы погрузиться в эти звуки Вселенной, вне времени и воли украинского Министерства культуры с его запретами всего, что несозвучно или не рифмуется с известной кричалкой. И вот то локдаун, то жара, но наконец «снова 3 сентября» и такая заманчивая афиша концертов на сентябрь…

Да, так бывает: построенный на века, переживший оккупацию Киева в годы войны, костел чуть не сгорел из-за замыкания 40-летней проводки, замена которой почему-то не вошла в исполинскую программу декоммунизации, активно проводимую у нас на всех уровнях, включая глобальный: переименование нашей страны и ее государственного языка.

Стены костела устояли, но уникальный орган сгорел и пала люстра. Возгорание якобы произошло внутри органа из-за короткого замыкания электропроводки.

По сухим сообщениям прессы, открыто уголовное производство по ч. 1 ст. 270 УК Украины – нарушение требований пожарной или техногенной безопасности. На месте происшествия, по информации СМИ, изъяли оплавленные провода с «характерными признаками короткого замыкания». Также был изъят электрический трансформатор.

Благо во время пожара никто не пострадал, но, видимо, потому что никто и не пытался тушить его самостоятельно. (Тут можно было бы вспомнить не такую уж давнюю историю – например, как спасали картины, скульптуры и памятники архитектуры в блокадном Ленинграде, но я не буду – это другое. Лучше провести аналогию с Нотр-Дам-де-Пари – чем мы хуже парижан? – и успокоиться.)

По поводу вопроса, что бы делала я, окажись я в том самом месте в неподходящее время: не знаю – в зависимости от того, что было бы в моих силах. Но как участник аналогичных событий несколько лет назад знаю, чего бы я не делала точно: я не снимала бы на свой телефон, как мечутся в окнах горящего здания люди, а звонила бы по нему во все экстренные службы. И еще бы я постаралась найти в толпе зевак владельцев припаркованных авто, мешающих проезду пожарных машин.

Но так уж повелось у нас: одни страдают от головотяпства других, а третьих это просто забавляет. Раньше еще были герои, находившие в таких случаях себе место для подвига, но это уже не в тренде.

Наверное, это по ним еще гудел наш орган, но… отгудел, поздно – «восстановлению не подлежит».

Справедливости ради надо сказать, что антигерои у нас тоже были всегда – просто ответственность тогда для них была другая. Даже если и правда, что проблему с проводкой в костеле проморгал местный электрик – вопрос: как такой непрофессионал там оказался? Кто его допустил к работе, контролировал ее? А если бы возгорание произошло во время концерта и мы, зрители, разделили бы с органом его судьбу? О реконструкции/реставрации костела за все годы независимости написано немало – наверное, и денег выделено столько, что хватило бы не только на проводку.

Деньги… В них сегодня упирается все – это необходимое, но недостаточное условие функционирования нашей инфраструктуры, начиная с проводки и канализации. Но, как показывают наши мелкие и крупные катастрофы, основное тут люди – профессионалы своего дела, которых сегодня становится все меньше: врачи уезжают, в инженеры идут те, кто не попал в дипломаты и депутаты.

В результате незнания основ физики и сопромата у нас падают флагштоки и фонарные столбы на не рассчитанных на нынешние нагрузки и уставших от нашего потребительского отношения мостах.

Социально ответственные бизнесмены уже выделили по миллиону гривен на восстановление костела, но не повторится ли при их освоении история Шулявского моста?

С органом, наверное, безнадежно: по данным агентства УНИАН, сегодняшняя стоимость этого инструмента составляет от 1,2 до 1,5 млн. евро. И кто его теперь создаст заново? В свое время чехи изготовили его в стиле, соответствующем архитектурному стилю храма. У органа было 55 регистров и 3945 труб разного диаметра – от 13 мм до 6 м – из металла и ценных пород дерева. Помимо своего функционального назначения, этот инструмент – произведение искусства, созданное человеческим гением, опираясь на опыт и достижения мастеров разных эпох.

Но вернемся к сопромату (сопротивление материалов) – грамотному проектированию конструкций для обеспечения их надежной и безопасной эксплуатации – это базовая инженерная наука, изучающая методы расчета элементов машин и сооружений на прочность, жесткость и устойчивость – обязательная дисциплина для всех технических вузов.

Еще не зная о сборе средств на восстановление костела, я попала на территорию одного из киевских технических университетов и сразу увидела культурный слой, оставленный нашими будущими инженерами и проектировщиками – фото прилагаю.

Можно ли их обучить основам физики и сопромата? Судя по их «учебным пособиям» на лавочке, у них другие интересы, а культурные запросы ведут явно не в костел. Да и те, кто раньше всему такому сложному и ответственному учили, теперь разве что убирают за новым поколением студентов своей альма-матер.

Поэтому говорить об органе тем более не стоит – это непоправимо: дело не в том, что таких инструментов уже не делают – уже некому сделать таких людей, из которых бы получились мастера по созданию органа. Да и запроса особого на них нет – в моде нынче иные гаджеты.

…Сейчас много пишут о необходимости модернизации религии, ее базовых понятий – мол, представления об аде и рае архаичны: кипящее масло на сковородке и пикник на травке – слишком примитивные стимулы для современного человека.

Неважно. Главное – это то, как сформулировал понятие ада инженер человеческих душ Федор Михайлович Достоевский: «Ад – это когда поздно».

P.S. Уже написав статью, я поинтересовалась, а что там у нас в Минкульте, в ведении которого находятся и орган, и костел с люстрой: сбор денег они, конечно, объявили, но есть проблема глобальнее – они борются с гендерными стереотипами, навязываемыми шведской «психологиней» Марией Ланге в ее книге «Чтобы в 16 не было поздно», запрещая ее для закупки в библиотечный ассортимент украинских школ. Это прям информационная диверсия, вовремя выявленная и пресеченная МКИП: «Автор обобщает убеждения о том, какими должны расти дети разных полов, призывает поощрять мальчиков и девочек к определенному поведению, которое „отвечает“ представлениям о женственности и мужественности».

Вот хотела я обойтись без помощи выпускника технического вуза, да не получится: «Главный вопрос, который ставит перед нами будущее  – это кого туда пустить». Виктор Пелевин. TRANSHUMANISM INC., 2021 г.

Ирина Кириченко, адвокат