Право итальянского быка

Упрямый телец

Ислеро (Islero), уракко (Urraco), миура (Miura)... Любителям корриды эти названия пород боевых быков и их клички хорошо знакомы. Но вовсе не об этом испанском зрелище пойдёт речь. 28 апреля 1916 года родился Ферруччо Ламборгини (Ferruccio Lamborghini) – человек, которому суждено было вписать одну из самых ярких глав во всемирную историю автомобилестроения.

Ну, а причём же здесь коррида и быки? Всё просто – Ферруччо не только обладал упрямством тельца, позволившим ему бросить вызов самому Энцо Феррари, не только был рождён под этим знаком Зодиака, но к тому же слыл страстным поклонником корриды, так что автомобили этой марки получали свои имена в честь легендарных боевых пород, прославленных арен или центров разведения племенных быков. Да и эмблема Lamborghini – атакующий бык – не оставляет сомнений в пристрастиях и темпераменте Ферруччо.

Ламборгини был родом из Ренаццо ди Ченто, что в провинции Феррара в северо-восточной части Италии. Детская страсть к технике оказалась важнее воли родителей, мечтавших, что сын продолжит семейные традиции и займётся виноделием – Ферруччо поступил на факультет промышленного дизайна Технического университета имени братьев Тадья под Болоньей и изучал устройство сельскохозяйственной техники. В годы Второй мировой он служил на авиационной базе на греческом острове Родос и был занят обслуживанием и ремонтом техники.

Сразу после войны Ламборгини удалось наладить свой небольшой бизнес – сельское хозяйство Италии в те тяжёлые для страны годы было в упадке, техники практически не было. Ламборгини скупал военные транспортные средства и переделывал в сельскохозяйственные машины – агрегаты и детали часто приходилось искать на заброшенных военных складах. Дела шли неплохо, собираемые чуть ли не из металлолома им и его помощниками тракторы расходились на ура, так что в 1949 году Ламборгини, основав собственную фирму Lamborghini Trattori S.p. A., стал проектировать и выпускать собственную технику. Лучше слов скажут цифры: если в 1949 году они собирали одну машину в день, то в середине 1950-х с конвейеров Lamborghini Trattori сходило уже более четырёхсот.

Ламборгини пришёл к выводу, что оснащать машины дизельным двигателем собственной конструкции гораздо выгоднее, чем покупать импортные. Свои разработки действительно позволили ему удешевить продукцию, и к концу 1950-х годов компания Lamborghini Trattori стала фактически монопольным производителем тракторной техники в Италии и одним из ведущих в Европе.

Что позволено Юпитеру...

«После того как я купил свой первый Ferrari, остальные автомобили моего гаража – Alfa Romeo, Lancia, Mercedes, Maserati, Jaguar – были забыты», – вспоминал Ламборгини в одном из своих интервью.

У него было несколько автомобилей этой марки, они его радовали, да вот только у всех были технические проблемы. Именно на них и приехал жаловаться видный промышленник знаменитому гонщику. Самоуверенный Энцо ответил ему в духе латинских изречений – что позволено Юпитеру, не позволено быку. Точнее, таков был смысл, фраза же прозвучала так: «Ламборгини, может, ты и в состоянии водить трактор, но с Ferrari тебе не справиться». Именно с этих слов и началась история автопроизводителя Ферруччо Ламборгини.

Надо сказать, ему невероятно повезло – в компании своенравного и тщеславного Феррари произошёл раскол, и в 1961 году несколько ведущих специалистов – инженеры Джотто Биццарини и Джампаоло Даллару, пилот-испытатель Боб Уоллес – оказались не у дел и были вынуждены уйти. Ушли они к Ламборгини, который к тому моменту уже бредил идеей переплюнуть Великого Энцо и собрать совершенный автомобиль класса Gran Turismo – это высокоскоростные автомобили для дорог общего пользования, как правило, в кузове купе. Позже к ним присоединился инженер и дизайнер Паоло Станцани.

В отличие от ситуации с производством тракторов, которых стране явно не хватало, среди итальянских производителей спортивных авто традиционно была сильная конкуренция. Ламборгини серьёзно рисковал, ввязываясь в незнакомое ему предприятие. Более того, регион Эмилия-Романья, в котором расположились цеха Ламборгини, был настоящим эпицентром итальянского автомобилестроения. Здесь собирали Ferrari, Maseratti и ещё с десяток мало кому известных марок вроде Osca, de Tomaso или Stanguellini, заставляющих сердца любителей земных скоростей биться чаще. Не говоря уже о том, что на северо-западе, в Турине, расположился автогигант FIAT.

По задумке Ламборгини первым делом следовало уделить внимание двигателю – головки блока цилиндров с одним распределительным валом ему казались вчерашним днём. Новый V12 с четырьмя распредвалами, коротким ходом поршня и гоночным потенциалом должен был стать самым технически совершенным двигателем своего времени.

В мае 1963 года на испытаниях нового движка объёмом 3,5 л динамометрический стенд зафиксировал 360 л. с. при 8000 об/мин, 370 л. с. при 9000 об/мин и 385 л. с. при 9800 об/мин. Биццаррини, занимавшийся разработкой этого мотора, уверял, что при 11000 об/мин и с большими карбюраторами мотор выдаст все 400 л. с. Он очень надеялся, что автомобили Lamborghini будут участвовать в гонках. Уоллес тоже на это рассчитывал. Однако сам Ламборгини считал, что это будет отклонением от взятого курса, его главной целью оставалось создание идеальной дорожной машины, а не гоночной. И это в те годы, когда многие производители изо всех сил старались принимать участие в гонках, чтобы привлечь внимание к своим авто.

Адаптировать к обычным дорожным условиям мотор, созданный Биццаррини, было доверено Даллару. В первой серийной машине Lamborghini 350 GTV мощность мотора составила 270 л. с. Шесть двухкамерных карбюраторов Weber DCOE с боковым забором воздуха заменили вертикальные карбюраторы Биццаррини.

В октябре 1963 году Ферруччо Ламборгини представил на туринской выставке свой первый автомобиль Lamborghini 350 GTV (Gran Turismo Veloce). Но с ней, можно сказать, произошла неприятность – дело в том, что двенадцатицилиндровый мотор не вместился в скошенный капот автомобиля. Так что пришлось выставлять силовой агрегат отдельно от кузова, в моторный отсек которого нагрузили кирпичей – чтобы передняя часть не задиралась.

Двигатель заслужил похвалу, а вот сам кузов многим не понравился своей перегруженностью и был подвергнут критике. Но уже через год, обновлённый мастерами знаменитого с 1930-х годов кузовного ателье Carrozzeria Touring, Lamborghini 350 GT срывал аплодисменты на автосалоне в Женеве. Его собирали до 1966 года. Правда, в 1965-м объём двигателя был увеличен до четырёх литров, а мощность возросла на 50 л. с.

Чтобы снизить затраты на производство, кузов решили производить не из лёгкого алюминия, а из стали – в итоге Lamborghini 400 GT прибавил в весе килограммов четыреста и проиграл своему предшественнику по динамичности. Всего было собрано чуть меньше четырёхсот автомобилей этой модели.

Красотка с ресничками

Lamborghini Miura 1966 года до сих пор занимает лидирующие позиции в списке лучших суперкаров прошлого века. Разработку дизайна нового автомобиля Ламборгини предложил ателье Нуччо Бертоне, а тот, в свою очередь, доверил это дело своему сотруднику – малоизвестному в те годы дизайнеру Джоржетто Джуджаро. Джуджаро, однако, не удалось закончить работу из-за перехода в Ghia. Доводил до ума названный в честь свирепых андалузских быков спорткар Марчелло Гандини, молодой помощник Джуджаро. Низкий кузов, длинный капот, почти лежащие на капоте хищные фары с «ресничками»... Кузов полностью был выполнен из алюминия. Двенадцатицилиндровый двигатель расположили поперечно перед задней осью (среднемоторная компоновка). Ещё одна любопытная особенность: в один блок с двигателем объединили коробку передач, трёхдисковое сцепление и дифференциал.

Впрочем, не только выдающиеся технические характеристики и новаторские дизайнерские решения подогревали интерес к автомобилю. Ламборгини был к тому же хорошим психологом. Ещё до официальной премьеры красотку «Миуру» отправили на Гран-при в Монте-Карло, где на неё положил глаз князь Монако Ренье III, большой ценитель спорткаров. Очередь на «Миуру» записывалась на год вперёд, что позволило продать за шесть лет 763 экземпляра – немало, учитывая её цену и тот факт, что это автомобиль класса GT.

Хлопнуть дверью на прощанье

К началу 1970-х завод Ламборгини в Сант-Агате, недалеко от Модены, стал притчей во языцех – здесь рождались эксклюзивные Gran Turismo ручной сборки по запредельной цене. Но к этому времени Ламборгини задумал выйти из игры. Его прощальным творением стал Countach, разработанный Марчелло Гандини и Паоло Станцани.

Впервые он был показан на Женевском автосалоне в 1971 году как концепт кузовного ателье Bertone, в производство же был запущен только в 1974 году в качестве преемника Miura. Развесовка – близкая к идеальной. Фантастическая динамика (с двигателем 3,9 л автомобиль разгонялся до сотни за 6,9 с, а 5,2 л – за 5,2 с). Роскошный и функциональный салон. Двери автомобиля открывались не в стороны, а вверх. Эти технические особенности приводили фанатов Gran Turismo в восторг. О более эффектном завершении карьеры нельзя было и мечтать, и в 1974 году Ламборгини продал контрольный пакет акций.

По одной версии, произошло это потому, что сын Ламборгини, Антонио, не интересовался автомобильным производством, и отец решил продать бизнес. По другой – утерев нос Энцо Феррари, Ламборгини потерял интерес к производству машин и решил уйти красиво. По третьей – компания оказалась не в состоянии пережить серию неудач в тракторном бизнесе и энергетический кризис, скосивший многие автогиганты и особенно сильно ударивший по сегменту дорогих спортивных машин.

К тому же в эти годы Ферруччо Ламборгини увлёкся виноделием, так что 51% акций его автомобильной компании оказались в руках швейцарского миллиардера Россетти. Остальные акции были проданы через два года другому промышленнику – Рене Лаймеру. Сам же Ферруччо удалился в имение в Умбрии и занимался до конца своих дней производством элитных вин – можно сказать, на старости исполнил волю родителей.

Но всего за каких-то девять лет этому человеку удалось создать с нуля компанию, ставшую производителем одних из самых дорогих и быстрых автомобилей в мире. В заслугу ему можно добавить и то, что в некотором смысле именно он открыл целую плеяду замечательных итальянских дизайнеров и инженеров. Это сегодня имена Джампаоло Даллару, Паоло Станцани, Джотто Биццаррини, Марчелло Гандини знакомы каждому неравнодушному к миру авто, но когда-то они были молоды, неизвестны и трудились во славу Lamborghini, получив от Ферруччо право полной свободы действий.

А что до Энцо Феррари, плодом обиды на которого и стали автомобили Lamborghini, то Ферруччо вспоминал, как однажды он повстречал Энцо в одном ресторане и поспешил к нему, чтобы поздороваться, однако тот демонстративно отвернулся к своему спутнику, не желая вести с Ферруччо разговоров. Увы, но два ярчайших итальянских конструктора не нашли общего языка. Великий был человек, только уж очень обидчив.

Марат Хабибуллин, «Вокруг Света»