Закон говорит, что скандал в семье - это уже насилие. Понятно, что наша жизнь не вкладывается в рамки такой трактовки законодательства. В отделе по делам детей в один из дней их усадили рядом — поссорившихся родителей.
Он — эмоциональный, но уверенный в себе человек со своим понятием «мужчины в доме». Признает, что в чем-то был не прав, сожалеет об ошибках и говорит о желании сохранить семью. Она — такая из себя «белая и пушистая» и говорит, что поздно, мол: уже подала заявление на развод. Ни о каком примирении и речь вести не желает. Обещает, кстати, никогда не разрешить мужу видеться с ребенком.
И вот здесь категоричной маме доходчиво объясняют, что ребенок — их совместная дочь — имеет право на общение с обоими родителями и с другими родственниками как со стороны матери, так и со стороны отца. Непредоставление девочке такой возможности законодательство будет расценивать не иначе, как насилие над ней. Женщина говорит, что все поняла, но на первое свидание с отцом дочь не приводит. «А я боялась его», — скажет она потом начальнику отдела по делам детей Татьяне Вернигоре. Ей не поверят, ведь он прождал полчаса не ночью в дремучем лесу, а днем в общественном месте. И назначат другое время для другого уже свидания. И так будут курировать этих родителей до тех пор, пока они не поймут, что дочь, хоть и маленькая, — Человек со всеми присущими ему чувствами, а не говорящая кукла.
— Цивилизованные люди обычно не втягивают в семейные разборки других людей, тем более — органы власти, если только это не нужно для пиара, как, например, в случае с Орбакайте и Байсаровым, — делится впечатлением Татьяна Вернигора. — Это я говорю как женщина, а не как чиновник. Нам, слабому полу, нужно еще воспитывать и воспитывать себя: иногда промолчать, иногда выслушать мужчину. Ведь всегда заложниками семейных конфликтов выступают дети. А женщина почти всегда — герой в юбке, который сразу теряет свое геройство, едва начинает осознавать, что нет уже рядом человека, который вчера еще был опорой ее и ребенка.
В 2001 году вступил в силу Закон «О предупреждении насилия в семье». С тех пор руки до предупреждения у чиновников не доходят — им бы с последствиями успевать справляться. Граждане обращаются с «сигналами» часто. Чиновники и милиция выезжают на место, изучают ситуацию и принимают меры. Если насилие выражается в регулярных синяках или носит сексуальный характер — дети изымаются из семей. Если нарушение закона разовое, дети ставятся на учет, а за их родителями наблюдают в течение года. Сейчас трое ребят стоят в нашем городе на таком учете: один — с прошлого года и двое — с нынешнего.
— Чаще всего мы в своей работе сталкиваемся с психологическим насилием над детьми, — рассказывает Татьяна Вернигора. — Закон считает, что скандал в семье — это уже насилие. Но если так, то надо ставить на учет, как минимум, половину семей краматорчан. Вот почему исполнить закон в точной букве его непросто.
Непросто, кстати, исполнить его даже приблизительно. Ведь что такое борьба с насилием в украинском варианте? Это плохая копия заморского доброго дела, для которого за границей создали все условия, а у нас и конь не валялся. В странах, где достаточно внимания уделяют благосостоянию и психологическому здоровью населения, существует развитая система специальных центров защиты людей, пострадавших от насилия, разветвленная сеть женских и семейных центров, реабилитационных учреждений, куда женщина и ребенок всегда могут обратиться в случае необходимости. Там они могут пребывать достаточно долго, получая все это время психологическую, медицинскую и юридическую помощь. А у нас, в Украине, что могут предложить, особенно женщинам? В лучшем случае — таблетку валерьянки да носовой платок. Зато каких терминов от цивилизации нахватались!
Татьяна Карпекина
© 2009 Технополис завтра
Перепечатка материалов приветствуется, при этом гиперссылка на статью или на главную страницу сайта "Технополис завтра" обязательна. Если же Ваши правила строже этих, пожалуйста, пользуйтесь при перепечатке Вашими же правилами.
